Битве за Москву посвящается

Значение ветеранского движения неоценимо. Продолжая развиваться, оно объединяет все большее количество ветеранов, людей старшего поколения, живых свидетелей и носителей положительного опыта боевых и трудовых традиций нашего народа, верности служения Отечеству. В конце прошлого года среди ветеранов был объявлен журналистский конкурс московского городского Совета ветеранов, посвященный 80-летию битвы за Москву, которая стала главной исторической датой ушедшего года. И конкурс всколыхнул всю страну: к этому масштабному мероприятию присоединились многие регионы России. Он вызвал интерес не только к истории семьи, но и к истории всей России и, безусловно, способствует патриотическому воспитанию молодежи.

Конкурс был объявлен 5 октября прошлого года через газеты, которые выступили информационными партнерами: «Ветеран», «Московский ветеран», «Ветеранские вести», «Мир пенсионера». 20 ноября конкурс был завершен. Номинаций было несколько: «В тот день, 80 лет назад…», «Мы помним и чтим!», «Семейная реликвия», «Письмо в сорок первый год».

Торжественное награждение победителей конкурса «К 80-летию битвы за Москву» состоялось 22 декабря 2021 года в московском городском Совете ветеранов, где были вручены ценные подарки и памятные грамоты.

В номинации «Семейная реликвия» первое место присуждено нашему земляку Виктору Александровичу Лебедеву за статью «На защите Москвы». Мы поздравляем Виктора Александровича с заслуженной победой и благодарим за активную гражданскую позицию. Мы знаем его как автора многих книг и статей, которые посвящены Великой Отечественной войне 1941-1945 годов. Творческих Вам успехов и крепкого здоровья, Виктор Александрович!

Виктор Александрович Лебедев за победу в журналистском конкурсе был отмечен ценным подарком, грамотой от московского городского Совета ветеранов войны, труда, вооруженных сил и правоохранительных органов, грамотой от информационного агентства «Ветеранские вести» — за неравнодушную гражданскую позицию, активное участие в этом творческом конкурсе, а также дипломом Всероссийской еженедельной газеты «Ветеран» — за первое место в номинации «Семейная реликвия».

Предлагаем вашему вниманию творческую работу Виктора Александровича Лебедева, отправленную на конкурс, которую он написал много лет назад.

На защите Москвы

Виктора Николаевича Большакова я знал давно, еще по совместной работе на льнокомбинате. И вот недавно узнаю, что он был участником обороны Москвы. Возникло желание побеседовать с ним, послушать его рассказ об этом великом событии, которому в прошлом году исполнилось 60 лет (на момент написания статьи. Ред.).Вместе с Валентином Степановичем Большаковым, который является тому двоюродным племянником, мы идем к его дому на крутом Волжском берегу. Встречает нас дочь Виктора Николаевич Дина Викторовна и сам хозяин. Несмотря на свой возраст, он выглядит бодрым, жизнерадостным человеком. А главное- у него удивительная память, он без всякого усилия вспоминает давно свершившиеся события, называет имена соприкоснувшихся с ним людей. Разговор, естественно, заходит о войне.

- Как для Вас началась Великая Отечественная война? – интересуюсь.

- Призвали меня через неделю после начала войны, 29 июня. Сначала поручали разносить повестки мобилизуемым, а вот 29 июня и себе такую повестку принес. Проводили нашу команду как положено. Родители были уже старые, поэтому вместо их провожал двоюродный брат Алексей Александрович Большаков. Напутствовал нас райвоенком Тулаев Иван Никифорович. На большом пассажирском пароходе доехали до Кинешмы, а оттуда поездом до Москвы. Сопровождал нашу команду Тюньков А.П., у него были все наши документы. Поселили в Чернышевских казармах. Они и сейчас существуют, только называются Красными. Приехали командиры, нас построили, отобрали группу мужчин со средним образованием и увезли в Химки. Здесь комплектовались части противовоздушной обороны (ПВО). В это время формировался 1-й Московский фронт ПВО. Вот тут я и стал служить в прожекторных частях, сначала в Раменском Московской области. Нас ускоренно обучали военному делу, досконально изучали материальную часть, методы обнаружения самолетов противника и ведения их в луче.

- Это очень интересно. Многие знакомы с большинством родов войск: пехота, танковые части, артиллерия, авиация, а вот о прожекторных частях большинство людей, как и я, например, мало знают. Так вы уж поподробнее расскажите о них, — прошу я Виктора Николаевича.

- Хорошо. В состав фронта ПВО входило несколько дивизий, в том числе прожекторно-зенитные и зенитные, а также эскадрильи истребительной авиации, подразделения аэростатов заграждения. Я служил в 49-й прожекторной дивизии. Она состояла из 4-х полков. В каждый полк входило 4 батальона, в батальоне было 4 роты, в роте – 4 взвода, во взводе 6 прожекторных станций. Каждую станцию обслуживал 21 человек во главе с начальником станции. В это число входили прожектористы, «слухачи», связисты, электрики и шофер автомашины ЗИС — 5. Я сначала был командиром отделения связи. Мы осуществляли телефонную связь с командованием взвода, роты, полка. Потом по представлению командира роты старшего лейтенанта Лопатина меня назначили начальником прожекторной станции. Она состояла из 2-х прожекторов и звукоулавливающей установки, на автомашине был установлен генератор тока, питающий прожектор. Звукоулавливающая установка засекала немецкий самолет, передавала его координаты на прожекторную установку, которая в свою очередь ловила лучом самолеты, давала возможность зенитчикам или истребителям сбивать их. А иногда с помощью луча удавалось посадить немецкий самолет на землю.

- Каким же это образом?

- Луч прожектора очень мощный, свет его ослепительный, белый. Когда он поймает самолет, то выйти из него практически невозможно. Летчик буквально слепнет, ничего не видит и вынужден сажать самолет на землю.

- И часто бывали такие случаи?

- Да, довольно часто. Правда, бывали и «огрехи». Однажды одна станция нашего полка посадила самолет на военный объект. Шума было много. Ходили разговоры, что всю дивизию расформируют, но ограничились только наказанием персонала провинившейся станции. Даже под Горьким однажды посадили немецкий самолет, когда он летел бомбить город. Об этом было у нас сообщение.

- В июле-октябре 1941 года немцы очень сильно стремились сравнять Москву с землей, налеты авиации следовали один за другим. Да и наземные войска стремились захватить Москву. Наверное, вам работы много в это время было?июктябр9 гда не- Да, в этот период налеты были очень часто. Немцы старались прорваться большими силами. Первый налет был 21 июля. В нем участвовало, как нам потом говорили, 220 самолетов. Массированные налеты продолжались до 20 октября. Приходилось работать очень напряженно. Но постепенно количество вражеских машин, участвующих в налетах, сокращалось: 180, 140, 120 и еще меньше. Были случаи, что и прорывались самолеты немцев. Зенитный огонь не всегда был эффективным, зенитчики часто вели просто заградительный огонь. Вот истребители — те не теряли время даром. Из-под луча они сбивали самолеты гитлеровцев уверенно. Однако немцы не смогли решить задачу по уничтожению промышленных и военных объектов Москвы, так как ПВО работало эффективно, потери самолетов у немцев были очень большие. Вы, наверное, слышали о первом с начала войны таране, который совершил в небе Москвы летчик-истребитель Виктор Талалихин. Так вот, ночью 7 августа 1941 года объект для тарана ему показала одна из станций 45-го прожекторно-зенитного полка нашей дивизии. Помогали защищать небо Москвы и команды аэростатов заграждения, мы их звали «колбасниками».

- А ваши станции подвергались обстрелу или бомбежкам?

- Конечно. Был один курьезный случай. «Слухач» наш зевнул и не засек немецкий самолет. Тот начал нас бомбить. Звукоулавливающая установка было сразу же уничтожена, а у нас прожекторы разбило. Меня ранило в шею. Все бросились в лесок укрыться от бомб. Нас чуть ли не дезертирами признали, особисты проверяли. Но, ничего, обошлось, мы же все равно с разбитыми прожекторами и без «слухачей» ничего сделать не могли. И снова наша прожекторно-зенитная станция заработала. Потом нашу часть перевели в Клин, ближе к фронту, а когда немцев выгнали из Химок, нас перевели в Красную поляну. Здесь мы посадили 3 немецких самолета. Позиции нам приходилось менять часто, чтобы немцы не смогли засечь. В ноябре нас опять перевели в Бронницкий район. Здесь мы стояли длительное время. Налетов стало поменьше, но они все равно были. К концу войны нас вернули в Софрино Раменского района.

- И когда вы закончили свою военную службу?

- Осенью 1945 года сержант Большаков был демобилизован и прибыл на родину. Пришел домой и не узнал свой дом, в котором жил до войны: родители были уже старенькие, дети малые, пришлось разобрать переднюю на дрова. Встал на военный учет и поступил работать в отдел соцобеспечения, который обслуживал только семьи военнослужащих, а гражданских обслуживал райсобес. После слияния обеих отделов стал работать агентом уполминзага (заведующий Лукичев В.М., потом Рыбаков В.Ф.). С началом переселения перешел в обжилкоммунстрой грузчиком, а с его ликвидацией – в СМУ-2, которое строило льнокомбинат. Там и остался работать после завершения строительства. Работал кладовщиком сырьевых складов. В 1979 году оформился на пенсию, но несколько лет работал во вневедомственной охране, пока позволяло здоровье.

- Наверное, и награды у вас есть?

- Конечно. Орден Отечественной войны 2-й степени, медали «За оборону Москвы», «За отвагу», «За боевые заслуги», «За победу над Германией», ну и все юбилейные.

Вот такой интересный рассказ удалось мне услышать от участника обороны Москвы Виктора Николаевича Большакова.

И хотя этому интервью много лет, и Виктор Николаевич давно ушел в мир иной, считаю, что его рассказ актуален и сейчас.