История, события, люди...

Все меньше остается в Пучеже людей, которые помнят старый город. И однажды придет такой момент, когда очевидцев не останется. О затопленном городе будут говорить, как о легенде, вспоминая об этом только в музее. А он иногда является во сне, не желая, чтобы его забыли.

Этот небольшой старинный купеческий уютный городок, построенный на века. Он нравился приезжим своей самобытностью, резными фасадами белокаменных невысоких домов, своей архитектурой, мощеными булыжником дорогами. Очень красиво город смотрелся с Волги. Почти на всем протяжении города вдоль Волги проходила набережная, называемая местными жителями бульваром, где росли постриженные деревья, стояли лавочки и было ограждение – перила. Дома плотно примыкали друг к другу. Центральная часть города, состоявшая из каменных домов бывших купцов, была не очень большая. От нее во все стороны растянулись деревянные строения простых людей. А над городом возвышались шесть церквей и три колокольни, построенные в свое время на средства богатых мещан. И хотя в то время, о котором пишу я, церкви уже почти все не функционировали, с них были сняты колокола, много ценностей вывезено в Москву и еще неизвестно куда, все равно они являлись исторической ценностью и украшением города. Не зря инокиня Аркадия (знатная особа, предположительно царского рода) выбрала это место и прожила в Пучеже до самой смерти.

Особенно мне жалко Нагорную церковь Успения Пресвятой Богородицы, которая была разрушена последней. Ее можно было сохранить. Она стояла на горе и была видна из любой точки города и с Волги. Мимо нее мы ходили из Завражья в школу, спускаясь вниз по дороге, прорытой в горе, которая, упираясь в глубокий овраг, на дне которого текла вода, поворачивала направо. В целях безопасности овраг был огорожен перилами. А по другую сторону оврага начиналась большая территория Летнего сада. Часть этого оврага существует и теперь. Это овраг, отделяющий жилой район на берегу от парка. Овраг поворачивал налево. Через него были проложены два деревянных моста: один по улице Революционной, а другой, чтобы пройти к Летнему саду. Не зря одно время «Метеоры» проходили мимо пляжа по этому оврагу. А потом, очевидно, его замыло.
Улица Революционная (сначала она называлась Юрьевецкой) была одной из центральных улиц города, на которой стояли магазины, дом колхозника, столовая, аптека. В конце улицы слева размещался рынок. Он был огорожен. Стояли под навесами прилавки, где можно было купить молоко в больших стеклянных бутылях, творог, сметану, овощи, фрукты, ягоды, рыбу. А чуть дальше в стороне шли мясные ряды. К рынку примыкал большой двухэтажный белый дом. Это был роддом, в котором почти все старые пучежане, и я в том числе, появились на свет.
Все большие каменные дома, в том числе и этот дом в период революции были отобраны у богатых людей города и приспособлены под другие цели. Например, школы. В городе их было три – начальная, семилетняя и средняя. Первые две, где мне довелось учиться, располагались на берегу Волги, недалеко от пристани, а средняя в центре, рядом с раймагом или напротив ресторана. Но у нее было несколько помещений. Население города называло школы по фамилиям бывших хозяев: Перевозчикова, Шапошникова, Разживинская. Часть учителей в школах была из семей священнослужителей, так как они были образованы и воспитаны.
В памяти остались такие фамилии учителей как Юницкие Петр Михайлович и Елизавета Федоровна, Смольницкий Александр Николаевич, Ковшовы Иван Иванович и Мария Даниловна. А мою старшую сестру учила Красильникова(Магнитская) Варвара Михайловна.  Варвара Михайловна была одной из старейших учителей г.Пучеж, о которой О.М.Киселев в своей книге «Очерки истории старого Пучежа» написал: «В конце 19 начале 20 веков в Пучеже работала церковно-приходская школа. Учились в ней три года. Называлась она Заречной, в 1910 – 1917 годах количество учащихся доходило здесь до 65 человек в трех классах. Работала в ней одна учительница – Магнитская Варвара Михайловна (в советское время она была награждена орденом Ленина, знаком учителя-отличника и медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.). Закончила работать в школе в 1954 году».
Революционную улицу пересекала другая улица, которая вела на берег Волги к пристани. Тут располагались парикмахерская, ресторан, школа и два магазина, которые стояли напротив друг друга. Один промтоварный – раймаг, другой продовольственный, запомнившийся длинными очередями за хлебом. Дальше была керосиновая лавка, детский сад.
На набережной, недалеко от семилетней Шапошниковой школы стояло двухэтажное деревянное здание конторы артели инвалидов «Труд», где мой папа Морозов Алексей Иванович работал главный бухгалтером, а председателем Ефремов Ион…. Если идти по набережной до конца, а потом повернуть направо, то можно было дойти до библиотеки. На первом этаже располагалась детская, а на втором – взрослая библиотека с читальным залом, где проходили обсуждения произведений отдельных авторов. Мы любили ходить в детскую библиотеку, где работали приветливые женщины. Были активными читателями и помощниками. Помогали ремонтировать книги, ставить инвентарные имена и штампы на 17 странице книг.
А неподалеку стояло угловое двухэтажное здание рабочего клуба имени Воровского. Во время войны здесь, как и в школах, располагался госпиталь, где проходили лечение раненые фронтовики. На пучежском городском кладбище есть братская могила, где захоронены солдаты разных национальностей, умершие от ран. После окончания войны клуб снова стал культурным центром, где показывали фильмы, работало много кружков.
Желающих посмотреть кино было очень много, иногда трудно было купить билет, ведь тогда не было телевизоров. Бессменным художественным руководителем рабочего клуба с 1936 по 1956 годы был Лебедев Александр Ефимович. Любовью к искусству, развитием театральной самодеятельности, кинолюбительства он навсегда остался в памяти пучежан тех лет.
А на территории перед клубом находился небольшой сквер с памятником В.И. Ленину. Пройдя мимо клуба, мы выходили к роддому (а напротив почта). Здесь было подобие площади и начинался спуск к Котельникову мосту через речку Пушавка. С правой стороны спуска шли магазинчики, или скорее их можно было назвать лавками, где продавали муку, хлеб, соль и другие продукты. Мне особенно запомнилась скобяная лавка, где всегда пахло дегтем.
После Котельникова моста справа было здание артели «Дружба», где изготовляли разную вкусную продукцию: конфеты в полосочку под названием «Раковые шейки», халву, леденцы, варенье, петушки на палочках и так далее. Зав. производством в 1947 году был назначен вернувшийся из армии в звании капитана мой дядя Морозов Николай Иванович.
После Котельникова моста слева была пустая территория, куда в базарные дни из деревень приезжали сельские жители. Летом на телегах, зимой на санях. Было отведено специальное место для привязи лошадей, тут возами продавали дрова. Продавали валенки, чесанки разных цветов: и черные, и белые, и серые. Изделия из глины: горшки, плошки, корчаги для воды, кувшины, копилки, свистульки. Из дерева: расписные половники, ложки, вазы, миски, кадки и прочее. Из лозы: корзинки для белья, для грибов, ягод, для стеклянных молочных бутылей и керосина, долгушки для хозяйственных работ, плетеные санки… Из бересты: лапти, туеса и так далее. Продавалась тут и живность: поросята, телята, коровы, гуси, овцы, куры. Когда покупатели, выбирая поросят, поднимали их за задние ноги, те истошно визжали. Поэтому стоял поросячий визг.
Мои родители в то время каждый год откармливали поросенка. Все отходы шли в дело и было материальное подспорье. Весной покупали маленького, беленького с розовым пятачком и колечком хвостик поросенка. В мешке его приносили с рынка домой и некоторое время он жил в доме в большой корзине. Его выпускали побегать, и я с ним играла. Ложилась на пол, а он своим пятачком тыкал меня в бок, наверно, ища свою мать. Мне было щекотно и я смеялась. Как только на улице теплело, его высаживали в хлев.
Только в центре города были добротные каменные дома. Почти все население жило в деревянных одно — двухэтажных домах, имея огороды. Поэтому многие держали скотину, даже коров. В частных домах были русские печи, где готовили пищу не только людям, но и скотине.
В ходу были горшки, плошки, чугуны. Любое блюдо, приготовленное в печке, было гораздо вкуснее, чем приготовленное в других условиях. В то время появились керогазы, керосинки, примусы. Электричества часто не было. Освещались керосиновыми лампами. Часто фитиль, опущенный в керосин, коптил, и стекло чернело. Его чистили газетной бумагой. Везде нужен был керосин. Поэтому в керосиновой лавке стояли очереди.
Где построен Дом-интернат для престарелых и инвалидов, была гора Красных Текстилей. На горе кто-то построил кирпичную часовенку с крестом наверху, а внутри ее зажигали лампадку. Еще была кузница. Другой мой дядя Морозов Сергей Иванович работал в ней кузнецом.
В противоположной стороне от Завражья на окраине города находилась льнопрядильная фабрика. Она была градообразующим предприятием. На ее балансе числились социальные объекты города: рабочий клуб имени Воровского, Летний сад, два детских садика, стадион и фабричная баня. На фабрике работало очень много народа. В военные и послевоенные годы рабочие шли на смену по гудку. Позже гудки запретили. Я помню, как долго и тревожно гудел гудок фабрики 5 марта 1953 года, когда умер наш вождь И.В.Сталин. Как плакал народ.
В фабричную баню, которая работала при фабрике, мыться ходил весь город. С собой обязательно носили тазы. Чтобы попасть туда, нужно было выстоять длинную очередь. На это уходило много времени, поэтому мылись один раз в две недели. Приводили, приносили много детей. Навсегда осталось в моей памяти, как распаренную в бане, мама укладывала меня в плетеные санки, заворачивая в красное ватное одеяло с головой, подложив под спину подушку. Под размеренный скрип маминых щагов по снегу, шуршание полозьев я засыпала и просыпалась, когда подъезжали к дому. А путь был не близкий – с одного конца города на другой.
Летом одним из самых любимых мест отдыха и детей, и взрослых был Летний сад. Его директором, а правильнее сказать хозяином, был Малков Константин Дмитриевич. Старые жители, наверное, его еще помнят. Он всю душу, свои силы и энергию отдавал любимому делу. Следил за порядком, хулиганы его побаивались. Все торжественные мероприятия города проходили именно здесь, о чем свидетельствуют многочисленные фотографии тех лет. Большая территория Летнего сада была огорожена забором с аркой входных ворот и окошечком кассы. Над воротами – вывеска» «Сад – театр». Днем в сад приходили бесплатно.

По выходным дням на танцевальной площадке вечером играл духовой оркестр, и вход был за деньги. Стройные вековые липы создавали тенистые аллеи. Чистые дорожки посыпаны песком. Много лавочек. Читальня, где можно почитать книгу, журнал, поиграть в шашки, шахматы, бильярд. Около читальни стоял памятник И.В.Сталину. Цветники, статуи, наглядная агитация, портреты передовиков производства. При входе в сад детская площадка. Столб с «гигантскими шагами», крутящиеся кони, деревянные черепахи, катившиеся по рельсам, песочница, домики, спортивные площадки, качели для детей и взрослых.
В глубине сада – здание летнего театра. Там часто проходили выступления артистов. Я помню, как приезжала труппа Кинешемского драмтеатра имени Островского со спектаклем «Гроза». Еще приезжали с представлением лилипуты. Чтобы в саду было чисто и красиво, работали люди, состоявшие в штате льнопрядильной фабрики имени Кирова С.М. Вечером молодежь спешила на танцевальную площадку, где молодые люди знакомились. Танцы в саду заканчивались в 12 часов ночи, и под звуки Гимна из висящего на столбе репродуктора молодежь, оживленно разговаривая, рекой выливалась из ворот сада, растекаясь ручейками по городу в разных направлениях. Летний сад был гордостью Пучежа, чего не скажешь о нынешнем парке – преемнике того сада.
А если пройти мимо Летнего сада, то можно было выйти на берег Волги, то есть на начало набережной. Путь проходил мимо высокой старой колокольни, которую использовали, как пожарную каланчу. Как рассказывала моя подруга Галя, они, сорвав урок, всем классом убежали смотреть, как будут ронять каланчу. И ее уронили. Когда Волга мелеет, то с берега можно видеть около красного бакена темный предмет. Зимой мы с мужем дошли до этого места. Оказалось, что это железобетонный монолит внушительных размеров. Мы предполагаем, что это осталось основание колокольни, которое не смогли тогда увезти. Напрашивается вопрос: «А нужно ли было ее ломать?» Пусть бы стояла в воде, как стоит одна такая колокольня Никольского собора в Тверской области на Угличском водохранилище. Там она служит достопримечательностью города Калязина. А местное население имеет хороший заработок, подвозя на лодках туристов к колокольне. Когда вода убывает, колокольня оказывается на островке. Проплывая мимо нее, речные суда сбавляют скорость, а все люди выходят на палубу посмотреть на это чудо. Вот и у нас была бы такая достопримечательность!
На окраине города размещались большой стадион и больничные бараки. Несмотря на отдаленность, население с удовольствием толпами ходило на стадион по выходным дням, чтобы посмотреть футбол или другие мероприятия. Их путь проходил по улице Кооперативной, где справа стоял ряд двухэтажных деревянных домов, а напротив находился продовольственный магазин «Комсомольский». Параллельно шла улица Кузнечная.
Теплые летние ночи, звуки вальса в Летнем саду, гудки пароходов над Волгой – все это создавало неповторимый колорит и прелесть провинциального городка.
Пока жива память о старом городе – он будет жить.

Л.Овчинникова.